Есть мир в человеке; и есть человек в мире, объемлющем все,
включающем в себя и человека.
Античная философия познавала мир, пользуясь обычными словами
и не теряя здравого смысла. Позднейшая философия, углубляясь в познание,
дробила мир на отдельные явления и дробилась сама, изобретала профессиональную
терминологию, распадалась на частные и дополнительные дисциплины – и в конце
концов превратилась в огромный свод маловразумительных течений, понятных лишь
профессиональным «философам».
Эти «философы» различным образом объясняли людям то, что
люди и так всегда знали. Многознание мудрости не научает. Овладение
профессиональным жаргоном «философов» еще никого не сделало Экклезиастом.
Мы познаем мир через себя и посредством себя. Через свои
чувства и мышление, посредством своей центральной нервной системы. Мы имеем
дело не с миром, а со своими представлениями о нем. Любая честная философия
идеалистична, справедливо сказал Шопенгауэр. Сейчас умру – и разрушу Вселенную,
сказал Воннегут. Доказывать можно даже неоспоримые истины, сказал Уайльд.
Но когда вам на голову падает кирпич, то дело вы имеете как
раз с внешним миром, не имея о том никакого представления, поскольку сознание
было моментально отшиблено этим кирпичом, что отнюдь не помешало ему исправно
огреть вас по черепу.
Достославное противоречие между материализмом и идеализмом
насчет первичности материи или сознания есть парадокс, и парадокс надуманный.
Война между остроконечниками и тупоконечниками.
Идеалист и материалист оба изучают предмет по его отражению
в зеркале. Философия – это наука об отражении предметов, говорит первый. Нет, о
предметах в отражении, возражает второй. Если вы не можете различить, чай это
или кофе, то какая вам разница, интересуется официант? Оба взыскуют истины,
познавая через себя мир вне себя. Оба имеют дело с системой: я – – мир.
Диалектическое единство.
А если исчезнут все люди – прочий мир останется? Да. (Хотя
что будет тогда на самом деле – будет сказано ниже… это момент ключевой,
принципиальный!) Значит, материя существует и без ее отражения сознанием? Да. А
откуда мы это знаем? Из опыта, т. е. потому, что мы ее уже в себе отразили. А
если бы не отразили, тогда что? А тогда не было бы этого разговора, который
иначе превращается в схоластику. А что такое схоластика? Это система логических
умопостроений, где отсутствует единая, общая для всех рассматриваемых вопросов
система отсчета. А философия именно не существует без включения в себя
человеческого сознания.
В чем суть апории об Ахиллесе и черепахе? В том, что система
отсчета времени произвольно закукливается: вместо единой шкалы предполагается,
что каждый отрезок времени равен 1/10 предыдущего. Логически безупречно, но
исходное нарушение единой системы отсчета и превращает задачу в схоластическую.
Вот и с «ключевым вопросом философии» точно то же самое.
Это естественные науки, точные, – физика, химия,
математика – дают результаты, не зависящие от личности и сознания человека как
такового, но философия базируется и на истории, психологии, социологии, т. е.
науках о человеке; попробуйте убрать из философии все, что касается человека –
и никакой философии не останется. Как же можно говорить о выводах философии,
условно вычленяя из картины мира – человека?
Логически это может быть изящно. С точки зрения
внутринаучных дискуссий – плодотворно: интересно! поле для споров! За века об
этом написаны библиотеки. Считается, что они обогатили сокровищницу
человеческой мысли. Великие умы составили Пантеон, в котором не протолкнешься.
А человек-то по-прежнему страдает, делает глупости,
разрывается между чувством и долгом, пытается уразуметь свое поведение в этом
мире и часто не понимает, отчего ж он ничуть не счастливее древних греков,
скажем, если с тех пор за тысячи лет столько великих умов построили столько
философских теорий. Не говоря уж о материальном благоденствии и прогрессе.
А человек этот, душа моя, – Ты. Ты и есть. И никто
другой.
И ничего ты в жизни не поймешь, пока в себе не разберешься.
Потому что ты – ровно половина, одна сторона,
диалектического единства: ты – – мир.
Если ты плохо знаешь, плохо понимаешь себя – ты ничего не
поймешь в этом мире. Потому что мир – это и есть ты. Все, что только есть
сущего – как-то отражается в тебе. По этому отражению ты о мире и судишь.
Каждый судит по себе, ага; нет ничего вернее банальных истин – они подтверждены
временем, сказал Вамбери. А этот хромоногий кое-что понимал.
Для того, чтобы познать себя, требуются, пожалуй, только две
вещи: честность и время. Честность – чтобы спокойно докапываться в себе до
правды, и время для того же. Потому что если ты не сумеешь видеть правду в себе
– зеркале, отражающем весь мир – то как ты можешь рассчитывать увидеть ее вне
себя?
В известном смысле честность и ум – синонимы. И то и другое
есть способность видеть истину. Здесь честность есть умственная
добросовестность. Человек копается в себе, своих сомнениях, в добрых и злых
чувствах и мыслях, уясняя мотивы своих действий, отдавая себе в них отчет –
даже и особенно если это ему неприятно: не нравится он себе такой.
Людям ведь свойственно приукрашивать себя, сообразуясь с
моралью. Подобно многим смертным, менее всего капитан Левассер интересовался
правдой о себе. Давайте честно мыслить – это и есть высшая нравственность,
сказал де Карт.
Истина и мораль есть вещи разные, как номинатив и императив.
Поступать часто надо по морали, но думать верно возможно
только по истине. Мораль – готовый и вылежавшийся плод чужих размышлений.
Нет ни одной черты в человеке, которую он не может
подвергнуть сомнению. Чтобы увидеть мир – надо сначала до ясности протереть
зеркало, в котором этот мир отражается.
Тут нужна хорошая память. Нужно сколько-то знать биологию,
анатомию, физиологию, психологию. Нужно представлять, как действует твой
организм. Нужно прочесть биографию своей души.
И вот только тогда можно развести руками и возопить: «О
Господи, куда же это меня занесло? Где же я оказался?!»
М. Веллер
_____________________________
___________________________________________
___________________________________________
Комментариев нет:
Отправить комментарий